Итак, с 12 июня остановлена биржевая торговля «токсичными» USD и EUR, США расширили условия для введения вторичных санкций против иностранных банков (возможно, самое важное из этого пакета), введены санкции против СПГ/угольных проектов, ограничен доступ к промышленному ПО/облачным сервисам.
Несмотря на опасения, рубль 13-14 июня укрепился к юаню и USD, а реакция акций (на месте), ОФЗ (рост ставок по индексу RGBI на 7-8 б.п. до 15.30%) и квазивалютных замещаек ЗО (рост доходностей с 7.67% до 8.02%) не выглядит серьезной. Не было и сложностей с определением курсов ЦБ по внебиржевым котировкам.
Что дальше?
Для сильного пересмотра прогнозов по рублю нужны сильные изменения взгляда на платежный баланс и/или резкое сокращение числа банков с корсчетами в USD И EUR, которые и будут формировать внебиржевой курс.
В первом случае расчёты за экспорт (сырьё продолжат покупать) могут пострадать меньше расчетов за импорт и части операций по оттоку капитала (возросшая угроза вторичных санкций), если «дружественные» банки сократят свою активность. 13-14 июня банки могут закрывать неожиданно-возникшую открытую позицию по валюте (ОВП), что поддержит волатильность, но далее новых рисков для рубля немного.
Наоборот, на горизонте недель/месяцев «подавленный» импорт и отток капитала могут рубль несколько укрепить. Насколько? При нулевом оттоке капитала внешнеторговый профицит а последние месяцы балансировался при ~70-80/USD, что может быть ориентиром для «оптимистичного» сценария. Но с учетом сохраняющегося оттока капитала, в т.ч. для оплаты импорта, пока не исключаю стабилизацию курса в диапазоне 85-90/USD. Важно следить за реакцией «дружественных» банков на возросшую угрозу вторичных санкций, что может повлиять на доступность торгов дружественной валютой или даже взаимные операции в рублях.
Для ОФЗ/рублевых бондов по-прежнему важна динамика экономики, инфляции и ставки ЦБ.
Санкции увеличат издержки конверсионных операций (допустим, на 3-5%), до 2022 доля импорта в рознице составляла ~40%, сейчас она может быть ниже (~35%), т.е. прямой вклад инфляцию ~1-2% при полном переносе в цены и 0.5-1% — частичном. Но при росте рубля эти эффекты могут быть нивелированы. Пока этот канал инфляции не выглядит критичным для ЦБ, но важна реакция бизнеса. Серьезные проблемы с импортом и влияние на инфляцию – более значимый фактор.
Повышать ставку для поддержания финансовой стабильности ЦБ также не нужно в свете спокойной реакции рынков и отсутствия очередей на покупку валюты и/или снятие рублей со счетов в банках. Поэтому перспективы повышения ставки ЦБ в июле – это по-прежнему макро-, а не санкционная история.
Для ЗО-бондов проблемы с валютой – это фактор поддержки, поскольку этот класс активов даёт защиту от колебаний курса без инфраструктурных рисков. Текущие ставки 8%+ по ЗО выглядят привлекательно, а спред 365 б.п. к базовым ставкам US-Treasuries выше медианных 334 б.п. с начала создания индекса и 230-240 б.п. по корпоративным евробондам до 2022. Ставки могут быть еще выше, но, как минимум, текущая оценка ЗО как квази-долларового инструмента vs USD-ставок выглядит справедливой. Основной риск для ЗО – значительные спреды на покупку и продажи валюты.
Для акций «валютные» санкции больших рисков не несут до тех пор, пока компании могут продолжать свою деятельность. Угрозы лишь для компаний/проектов, попавших в SDN лист (СПГ, уголь) и с высокой чувствительность к санкциям по доступу к IT/ПО. БОльшие сложности с выводом капитала – это потенциальный приток средств на рынок акций. Поэтому здесь тоже важнее прежние драйверы – экономика/прибыли, дивиденды, налоги и ставка ЦБ.
https://www.finam.ru/